Научная статья Пожарова А.И. из сборника “Политика и культура: пространство игры”
Между политикой открытых дверей и меморандумом Брейвика: отражение социокультурной рефлексии на современную миграционную проблематику в сериале Beforeigners.
Одной из наиболее острых проблем, стоящих перед современным обществом, стала проблема нового «великого переселения народов», мощной волны миграционных потоков, поставившей перед современной Европой целый ряд политических, социальных и культурных вопросов. Любопытная попытка отразить особенности взаимного сосуществования представителей различных, с трудом уживающихся друг с другом культур стал сериал Beforeigners (2019, Норвегия, режиссер Йенс Лиен, сценаристы Анна Бьёрнстад и Эйлиф Скодвин).
События сериала базируются на популярном фантастическом сюжете: по всему миру из морских пучин начинают массово всплывать люди, но это не жертвы катастрофы, а «хрононавты», путешественники во времени, жители этой же местности, жившие в прошлом – в каменном веке, в эпоху завоеваний викингов и в XIX столетии. Описание путешествий героев во времени – широко известный прием в мировой литературе, где первым произведением такого рода считается роман Святоплука Чеха «Путешествие пана Броучека в XV столетие» (1888), а классическим воплощением, на которое ориентируются все последующие авторы – роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889). Путешествия могут предприниматься во все стороны временной шкалы, герой может быть современником, отправляющимся в прошлое – реальное или фэнтезийное, так и в будущее (Г. Уэллс, Машина времени, 1895). Не остался в стороне от этого сюжета и кинематограф, представивший его многочисленные воплощения – от хрестоматийной трилогии «Назад в Будущее» (1985-1990, США, реж. Р. Земейкис) до «Облачного атласа» сестер Вачовски (2012, США) по роману Д. Митчелла.
Если в результате целенаправленных или случайных действий героя происходит изменение течения исторических событий, то этот сюжет выделяется в отдельный надтроп хроноопер. Широкое распространение этого сюжетного хода связывается с компенсаторной потребностью конструирования «хорошего прошлого» [1, с. 267], что в настоящее время является глобальным трендом [2, с. 248]. Но, в отличие от практически всех культурных артефактов, эксплуатирующих тему путешествий во времени, в сериале «Beforeigners» протагонистами являются не только и не столько хрононавты, в центре повествования – тема противостояния и взаимопроникновения культур в условиях их вынужденного сосуществования. Этот сюжетный ход, проецирующий актуальные расовые, культурные и религиозные конфликты на фэнтезийную плоскость, с одной стороны позволяет раскрыть реально существующие проблемы, абстрагируясь от тоталитарного цензурирования господствующей идеологии толерантности, с другой – позволяет рассмотреть вопросы, касающиеся самоидентификации современного человека.
Первая проблема, высвечивающаяся в сериале – внезапность появления мигрантов и априорно задаваемая необходимость решения связанных с ней проблем. Пришельцы из прошлого буквально сваливаются на голову правительствам всего мира как данность, и эту задачу приходится решать, – проблема существует, мир изменился по независящим от человечества условиям и люди начинают приспосабливаться к новой реальности. Такая завязка прекрасно передает фактическую табуированность обсуждения причин возникновения новой волны массовой миграции в современном медийном пространстве. Отметим, что исследование послевоенной картины европейских миграционных процессов в целом дает достаточно ясную картину широкомасштабной государственной политики привлечения иностранной рабочей силы в западноевропейские страны. Например, Франция, определяя иммиграцию как средство для частичного ослабления напряжения на рынке труда и для сопротивления социальному давлению, в 1963 г. выдвинула ее как дополнительную цель иммиграционной политики западноевропейских государств [3, с 65.] В это время практика привлечения иностранных рабочих была прозрачной и пользовалась поддержкой самых разных политических сил. Проводимая политика экономического угнетения гастарбайтеров, «экспорта безработицы», предусматривающая увольнение в момент кризиса в первую очередь рабочих-мигрантов с сохранением рабочих мест для коренного населения вызывала и широкую общественную поддержку. Однако, из-за нефтяного кризиса 1973-1974 гг, который повлек за собой сокращение рабочих мест, произошел пересмотр либеральной иммиграционной политики и были введены первые законодательные инициативы, направленные на урегулирование и снижение притока трудовых мигрантов. В эти же годы Европа сталкивается с переходом «контактной иммиграции» в «иммиграцию с поселением», когда гастарбайтеры в массе начинают противиться репатриационной политике, стремясь закрепиться в стране пребывания. Что же касается современной волны миграционных потоков, то обычно в качестве ее причины называется война в Сирии, однако, только каждый второй мигрант, попадавший в 2015 году в Евросоюз являлся выходцем из этой страны, а остальные представляли население государств, где не ведутся военные действия [4]. Некоторые исследователи связывают нынешний миграционный кризис с ситуацией «арабской весны» в целом [5, стр 227], когда череда переворотов, прокатившаяся по северной Африке привела к глобальной дестабилизации политической ситуации и падению «железного занавеса» между беднейшими странами Африки и Европой, но рассмотрение причин произошедших событий слабо представлено в современном медийном поле. В целом, анализ причин возникновения и маршрутов современных миграционных потоков является очень сложным и многоплановым вопросом, но отсутствие внятных разъяснений вызывает в неомифологическом сознании массового реципиента компенсаторную потребность в поиске легко поддающегося логике обоснования, что начинает приводить к возникновению конспирологических теорий заговора. Сериал «Beforeigners» пока что не закончен, но зрителя уже начинают подводить к идее, что за причинами возникновения временной катастрофы могут стоять какие-то безответственные эксперименты, то ли правительственного уровня, то ли могущественных корпораций, что вполне соответствует конспирологическим конструктам, существующим у массового зрителя.
Следующим пунктом, обращающим на себя внимание, является очень реалистичное отображение в сериале атмосферы острой социальной напряженности, возникающей вследствие вторжения в европейское культурное пространство миграционных потоков. В сериале это решается в первую очередь гиперболизированной демонстрацией культурных различий, – действительно, как можно объяснить человеку каменного века нежелательность содержания в городской квартире козы или сна на газоне напротив управления полиции? Но это люди палеолита, а даже, казалось бы, очень близкие нам по времени жители XIX века на своей радиостанции также наотрез отказываются именовать столицу Осло, декларируя что «для нас она всегда будет Христианией». А ведь демонстративное пренебрежение нормами поведения и культурными образцами принимающего сообщества – это наиболее распространенная претензия к мигрантам, которую поддерживают 85% принимающего населения, и которая опережает, например, существенно более рациональные по своему содержанию мотивы конкуренции на рынке труда (60%) и криминализации контингента мигрантов (50%) [6, с. 223]
В этом аспекте необходимо рассмотреть несколько факторов, результатом которых является обособление пришельцев, отказ интегрироваться в новых условиях, демонстративное пренебрежение к укладу жизни принимающей страны. Пришельцы показательно не хотят принимать правила навязываемой им игры. Каковы причины такого поведения?
Во-первых, конечно, маргинализация – как действительно существующий процесс организации преступных групп, так и символический образ пришельца-маргинала, возникающий из-за вышеупомянутой невозможности принятия коренными жителями поведения хрононавтов. Надо сказать, что сам термин «маргинальность» изначально вводился Р. Парком как описание состояния иммигранта, полукровки, человека, находящегося между двух миров, в состоянии конфликта, когда новые привычки еще не сформированы, а старые еще не отброшены [6, с. 161]. Р. Парк рассматривал маргинального человека как «побочный продукт» процесса аккультурации в ситуациях, когда люди различных культур и различных рас сходятся, чтобы продолжать общую жизнь [7, с. 376]. Таким образом, иммигрант в принципе маргинален по отношению к коренным жителям. Затем, присутствующее у пришельцев ощущение окружающей их культуры как чужой и враждебной, заставляет их преимущественно искать поддержку в диаспоре, верифицировать себя через принадлежность к ней, а сложность в понимании новых условий жизни подталкивает к наиболее простому способу заработка – преступному. Мигранты в сериале вовлечены во все сферы преступного бизнеса – от уличной торговли наркотиками до организации домов терпимости и похищения людей. Кто-то остается на нижних ступенях преступной пирамиды, кому-то, как герою Имя удается благодаря первобытной безжалостности встать во главе крупных банд.
Также отметим, что обособление и самозамыкание мигрантов внутри диаспор, а также вражда диаспор друг с другом, представленные в телеповествовании, также очень точно передают существующие тенденции в сосуществовании разноэтничных групп мигрантов в современной Европе. Помимо упомянутых причин, стоит добавить и причины внешние, и не только внешнюю ксенофобию, заставляющую людей сплотиться в противостоянии, но и самые благие помыслы. Чтобы понимать, какая из общин выдвигает какие требования, чтобы затем попробовать решить те или иные проблемы, правительства усугубляют сегрегацию, заставляя их выдвигать лидеров-переговорщиков, формулировать требования, что еще сильнее заставляет членов общин искать самоидентификацию среди условных «своих», что потенцирует еще большее обособление.
Очень любопытно в сериале подается объяснение механизма приятия обществом хрононавтов. Конечно, в кадре мы встречаем лозунги «Норвегия – для современных», но они неизменно звучат от антагонистов, а в целом, общество разрывается между неприятием культурных кодов пришельцев и необходимостью их любить и принимать. Отметим, что в подобном капкане дихотомии находится сейчас сознание и реального, а не сериального европейца. Выясняется, что хрононавты намного сильнее отличаются по менталитету и установкам от современного норвежца, чем от него отличается современный же житель Сирии, но в то же время это их прямые предки! Общество встает перед мучительной задачей – если мы не принимаем этих мигрантов, мы не принимаем собственную историю и, таким образом, отказываемся от собственной идентичности (а в реальности роль родственных связей играет диктат толерантности. Если мы не принимаем кого-то, мы не толерантны, а значит, мы отказываемся от базовой ценности современной культуры). Представляется, это один из центральных моментов повествования, и здесь стоит остановиться подробнее.
Современное общество функционирует в условиях тотального диктата толерантности. Современная культура становится мозаичной, эклектично вбирая в себя множество элементов, а наивысшими ценностями становятся уважение Другого, свобода для всякого и равноправие всех. Народы смешиваются, границы растворяются, ненасильственное объединение провозглашается единственно возможным образом будущего. Бытует установка, что для эпохи глобализации толерантность становится единственной возможностью сохранения национально-культурной идентичности, своеобразия, уникальности, поскольку в противном случае более сильная сторона просто навяжет более слабой свою систему стандартов и ценностей [9, c. 72]. Но сама эта модель содержит изъяны: принятие чужих ценностей не должно разрывать связей с прошлым, с корнями, с вертикалями, создающими национальную и культурную идентичность общества, но на практике вместо сосуществования многообразия культур мы наблюдаем процесс их унификации. Ценностные константы размываются, смещая фокус с духовных и нравственных целей в материальную, вещную область, стремление к идеалу меняется на прагматичность и утилитаризм а творчество заменяется потреблением. Можно сказать, что идеал тоталитарной толерантности, всеобщего приятия состоит в отказе самоидентифицироваться. Не случайно главный герой – современник Ларс Хааланд, полицейский, представляет из себя утрированно усредненного современного европейца. Он очень слабохарактерен, употребляет наркотики, разведен, – не смог удержать жену, которая оставила его и ушла к пришельцу из 19 века, – равнодушен к культуре, равнодушен к общению, равнодушен к религии, пассивно переживает все случающиеся неприятности. Тем ярче это видно в противопоставлении с его новой напарницей, женщиной-викингом Альфнидлир Эннинсдоттер: она отчаянно веселится с друзьями, она испытывает гнев к врагам, она воительница Одина, и, несмотря на то, что не всегда пользуется предметами гигиены, отлично приспособилась к новому миру, с легкостью пользуясь слабостями бюрократического аппарата и теми же толерантными условностями, – она легко выручает подругу-викинга, которая распорола картину в музее, упирая на то, что перед входом в зал не висело предупреждение на древненорвежском, что представленные артефакты культуры могут травмировать психику представителей определенных социальных групп. Современный человек, оказавшись лицом к лицу со своими предками понимает, что он слаб, что он не имеет ценностей, что его практически нет.
Одной из системообразующих ценностей европейской цивилизации являлась религия, европейские ценности христоцентричны. Равнодушие к вере, теплохладность, это то, что, пожалуй, наиболее отличает современного европейца от его предков. Викинги в сериале перемещаются в наше время из эпохи христианизации Скандинавии, которая происходила отнюдь не бескровно. Волей создателей в будущем оказываются лидеры как языческой, так и христианской партий того времени, и, судя по событиям последних серий, они будут продолжать войну за веру и в наши дни. Готовность умереть за веру и ценности – лучшее доказательство, что они у тебя есть. Лидер христиан Олаф Толстый, самый почитаемый святой в Норвегии, пылкий неофит, канонизированный как Олаф Святой, попав в центр адаптации пришельцев смотрит фильм, рассказывающий пришельцам о новом мире, где им предстоит жить. Увидев сюжеты про гомосексуальные пары с детьми, он спрашивает: «а что, Норвегия больше не христианская страна?»
Таким образом, как представляется, сериал, раскрывая сложные аспекты межкультурного сосуществования, помогает раскрыть и проблемы самого европейского общества. Массовый европейский реципиент сейчас фактически – тот же самый иммигрант внутри собственной страны, вынужденный приспосабливаться к стремительно меняющемуся миру и лишенный корней. Позитивистский, гуманистический пафос созидания и познания, начавшийся с эпохи Просвещения, разрушил христоцентричную европейскую цивилизацию, кровавые войны и тирании, экономические, политические и экологические кризисы двадцатого века разрушили ценности гуманизма, веру в справедливость и прогресс, в будущее как таковое, в историческую перспективу. Новая концепция толерантности насильственно погружает человека в шизофреническую реальность, когда он не может принять Другого, потому что принятие Другого в современной практике будет означать растворение в нем, но не может его не принять, так как это также равносильно отказу от собственного Я. Подобная расщепленность диалектически приводит к формированию противоположной идеологии, ультранационалистической, расистской, нетерпимой. В стремлении найти утраченную почву под ногами, под лозунгом возврата к истинным ценностям открывает огонь норвежец Андерс Брейвик, и не случайно, что именно в Норвегии выходит сериал «Beforeigners», помогающий нам увидеть в подставленном нам зеркале Другого самих себя.
Список использованной литературы:
- Nahin, Paul J. Time Machines: Time Travel in Physics, Metaphysics, and Science Fiction (2nd ed.). New York: Springer., 1999. 590 с.
- Пожаров А. И. Новое Средневековье в новых медиа: к вопросу о реконструкции истории. // Политика и культура: проблемы взаимодействия в современном мире. Будапешт: Изд-во Selmeczi Bt.; Киров: ООО «Издательство «Радуга-Пресс», 2019. с. 243-253
- Жукова Н. Н Миграционная политика Европейского Союза. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ставрополь: Ставропольский государственный университет., 2005. 227 с.
- Kingsley P. Refugee crisis: apart from Syrians, who is travelling to Europe? // Guardian. 09.2015 URL: http://www.theguardian.com/world/2015/sep/10/refugee-crisis-apart-from-syrians-who-else-is-travelling-to-europe (Дата обращения – 02.05.2020.)
- Кондратьева Т.С. Миграционный кризис в Европе: Причины и последствия. // Проблемы европейской безопасности, М.: Институт научной информации по общественным наукам Российской академии наук., 2016. c. 225-239
- Соколов Н.В., Рехтина Л.С. Мигранты и миграция, идентичность и идентификация: концептуальные основы анализа. // Социальная интеграция и развитие этнокультур в евразийском пространстве: сборник материалов международной научной конференции / отв. ред. С.Г. Максимова. Барнаул: «Новый формат», 2017. С. 220– 228.
- Онзимба Ленюнго Ж.Б. Проблема маргинальной личности в американской социологии. // М.: Вестник РУДН, серия Социология, 2003, №1(4). С. 160-165.
- Park R.E. Race of culture. Glence, Free press, 1950. 403 стр. .
- Баева, Л.В. Толерантность: идея, образы, персоналии. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2009. 217 с.
- Пожаров Алексей Игоревич,
- кандидат культурологии, доцент факультета звукорежиссуры Института кино и телевидения (ГИТР)