Гросс Ян , Грудзинская-Гросс И. Золотая жатва.
/ Пер. Леонид Мосионжик. М.; СПб., Нестор-История, 2017.
Ян Томаш Гросс — социолог, историк, специалист по истории Второй мировой войны и холокоста в Польше. Профессор Принстонского, Гарвардского, Стэнфордского, Беркли, Колумбийского университетов.
Наиболее существенными трудами Гросса считаются в первую очередь публикации, посвященные истории Польши периода Второй мировой войны. Ставшие наиболее известными книги Гросса: «Соседи…»(рус.перевод – 2002 г.) посвящена массовому убийству евреев 1941 года в городке Едбавне. Книга «Страх…» посвящена погрому 1946 года в Кельце, книга «Золотая жатва» – экономике концлагерей, состоявшей из использования ценностей жертв, прямого обмена, мародерства.
Первое издание книги «Золотая жатва» вышло в Принстоне в 2012 г. Теперь читатели могут познакомиться и с русским переводом этого потрясшего современное польское общество труда, где автор выявляет достоверные исторические факты массового убийства еврейского населения Польши простыми поляками и без участия немцев.
Импульсом к созданию данной книги, по словам автора, послужила фотография, сделанная после войны на территории лагеря смерти Треблинка, где местные жители занимались поисками драгоценностей, якобы оставшихся после уничтоженных в газовых камерах евреев. «Золотая жатва» – не только описание этого кошмара, но и попытка понять его причины. Она ставит серьезные моральные и исторические проблемы.
Приведем фрагменты из предисловия профессора Яна Грабовского к польскому изданию «Золотой жатвы».
«Золотая жатва» — это книга об алчности, о грабежах, об убийствах и о мучениях, которые перенесли евреи. Дело происходит как бы «вокруг холокоста» — там, где еврейские жертвы, отчаянно искавшие спасения, сталкивались с местным населением. И вот тут доходило до страшных преступлений — тем более страшных, что чаще всего они оставались без разоблачения и наказания.
Очевидно, что вина за холокост лежит на Германии. Но правда и то, что единственный путь спасения для евреев проходил через контакты с местным населением. И именно тут события протекали драматично, нередко страшно и гибельно.
Какую-то роль во всем этом, вероятно, сыграл предвоенный антисемитизм, но насколько стереотипы и идеология замешаны в сути описываемой трагедии, настолько же главным мотивом действий оказывается жажда грабежа. Именно на периферии холокоста заметны гиены в человеческом обличье, пожирающие живых и мертвых евреев. Ибо жажда грабежа простирается и за могилу: свидетельство тому — территории лагерей смерти в Белжеце и Треблинке, тщательно перекопанные после войны сотнями сельчан, искавших среди останков жертв золотые зубы, драгоценности или колечки…
…Это не был «точечный» процесс, касающийся каких-то конкретных «пораженных» районов или сел, но явление европейского масштаба: ведь убийства и грабежи происходили везде, где появлялись еврейские беженцы от нацизма. Просто-напросто в какой-то день или неделю, где-то летом или осенью 1942 года, внезапно стало ясно, что уже все можно. Если воспользоваться химической метафорой, наступила своего рода «сублимация агрессии». Именно такая сублимация агрессии в отношении евреев происходила повсюду на территории оккупированной Польши. Предвоенная неприязнь к евреям, выталкивание их на границу общественной жизни или даже за эту границу — все это внезапно перешло в физическое уничтожение или в согласие с ним….Цитируемый в книге Здзислав Клюковский так писал в своем «Дневнике из лет оккупации Замойщины» о ликвидации гетто в Щебрешине: «Некоторые принимали личное участие в травле. Указывали, где скрывались евреи, молодые люди гонялись даже за маленькими еврейскими детьми, которых [польские] полицейские убивали у всех на глазах»…
…Масштаб этого явления поразителен: в свидетельствах уцелевших евреев и в послевоенной архивной документации (еще недавно известной лишь узкой группе специалистов) обнаруживаются тысячи и тысячи жертв, погибших «на периферии холокоста»… «Золотая жатва» — это страшная книга, но до боли правдивая и нужная.